By Maxim Blant, economic observer with NEWSru.com

A couple of weeks ago I agreed to share my thoughts with a federal TV network for a story about the criminal prosecution of the former Bank of Moscow management and former Intake owner and the spouse of former Moscow Mayor Yuri Liuzhou Yelena Battering. I have little idea what footage the TV folks put to use since I don’t watch Russian television. However both the interview and the pre-interview conversation turned out quite representative, in my opinion.

«How wonderful that you agreed,” I was greeted by their correspondent. “We have just come from the new Bank of Moscow chief Mikhail Kuzovlev and he failed to explain to us, in terms we could understand, how exactly they were taken advantage of.

My remarks that I was far from convinced that the transaction was illegal and damaged the Bank of Moscow or any other entity stunned the reporter. “But there was some kind of fraud, look, the prosecutor’s office…”Максим Блант, экономический обозреватель NEWSru.com

Пару недель назад я согласился поделиться своими соображениями с одним из федеральных телеканалов для сюжета об уголовном преследовании бывшего руководства Банка Москвы и бывшей владелицы компании “Интеко”, жены бывшего московского градоначальника Юрия Лужкова – Елены Батуриной. Сложно сказать, что именно использовали телевизионщики: российское телевидение я не смотрю. Однако само интервью и предшествовавшая ему беседа вышла, на мой взгляд, весьма показательной.

“Как хорошо, что Вы согласились, – этими словами встретил меня корреспондент, – мы только что от нового главы Банка Москвы Михаила Кузовлева, он так и не смог доступно объяснить, в чем их надули”.

Мои слова о том, что вовсе не убежден в том, что эта сделка была противозаконной и именно она нанесла какой-то ущерб Банку Москвы или кому бы то ни было еще, собеседника явно обескуражил. “Но ведь был же какой-то обман, вот и прокуратура…”

We then spent a good hour or so, before, during and after taping the interview, playing a fairly interesting game. The reporter tried to come up with “trick questions”, I answered them completely honestly, yet there was not obvious fault of Borodin, Baturina, or Luzhkov to be seen anywhere.

For instance, my counterparty would ask me how the bank could have possibly extended a RUR 13 billion loan to a company with only RUR 10,000 worth of authorized capital. However, it happens quite a lot inRussia, I replied. For instance, Yuganskneftegaz, the largest production asset of YUKOS, was purchased by a then unknown company named Baikalfinancegroup with a similarly-sized authorized fund.  In addition, the Bank of Moscow did not issue an unsecured loan but received 58 hectares ofMoscowland as security.

There! – exclaimed enthusiastically the reporter. Is the land truly worth that much? It is a difficult question and, not being an independent appraiser, I am having a hard time providing an answer. Moreover, it all depends on what permits have been obtained for the land and what one can build there. One thing is clear  – if the land belongs to the Moscow Mayor it certainly is worth that much. Then the reporter slipped a trump card from his sleeve – the amount of RUR 500 million was mentioned and this is the fair assessment of the land.

Yet when asked if he had actually seen an independent appraiser’s report my fellow reporter answered in the negative. Very well, I said, let’s then play some basic math and divide 500 million by 58 hectares. The result was just over RUR 8.5 million for a hectare of highly scare capital city land. My modest apartment in the ‘burbs costs more.

My interlocutor then tried a different approach, “Did the Bank of Moscow have that kind of money amidst the crisis and could it have made a giant loan?” If the loan was made available that means that the bank had the money. But that was money the bank had received by way of assistance from the Moscow Government, my opposite number just couldn’t let it go.

Indeed, during the crisis, both theMoscowauthorities and the federal bodies of government did extend a helping hand to the banks and allocated vast amounts of money to them. However the idea was both to help sustain the banks and to encourage them to make loans. And there is nothing wrong with that. The Moscow Government purchased a significant proportion of an additional Bank of Moscow issue but the federal government, too, bought out virtually the entire additional VTB issue and, unlike the Bank of Moscow situation, it did so at prices that were multiples of the market prices. Moreover, heeding the government’s calls and those of premier Putin himself, the Bank of Moscow did use the funds to make loans (or, if you will, a loan) to VTB, whereas VTB used the government-provided funds (even before the additional issue) to get carried away playing the forex game, sustaining colossal losses in Q1 2009 as a result.

That the money did in fact go to a developer, again, presents no contradiction to the official policy of the “party and the government”: construction was one of the hardest-hit industries, and helping it became one of the official tools of fighting the crisis.

At the end, when the cameras stopped rolling, I enquired if the crew had started working on the story knowing in advance that Borodin and Baturina would be presented in it as thieves and fraudsters. The reporter did not deny it and admitted, in passing, that my version looked more convincing, yet the story would be of a distinctly accusatory nature.

…

Maxim Blant’s story can be read here.

А потом мы битый час – до, во время и после записи интервью – играли в довольно занятную игру. Корреспондент пытался придумать “каверзные” вопросы, а я совершенно искренне на них отвечал, причем никакой вины Бородина, Батуриной или Лужкова очевидно не просматривалось.

К примеру, собеседник спрашивал, как мог банк дать такой кредит – 13 миллиардов рублей – фирме с уставным капиталом в 10 тысяч рублей. Но в российской практике это довольно распространенное явление, отвечал я. Например, крупнейший добывающий актив ЮКОСа – “Юганскнефтегаз” – купила никому до той поры неизвестная фирма с аналогичным уставным фондом, “Байкалфинансгруп”. Кроме того, Банк Москвы выдавал не необеспеченный кредит, а получил под него залог – 58 га земли в пределах Москвы.

Вот, радостно восклицал корреспондент, а стоит ли эта земля тех денег? Вопрос сложный, и, не являясь независимым оценщиком, ответить на него затрудняюсь. Более того, все зависит, какие разрешения на эту землю получены, что там можно строить. Одно очевидно, если эта земля принадлежит московскому мэру, она вполне стоит этих денег. Тут мой собеседник выложил очередной козырь: называлась сумма в 500 миллионов рублей – именно во столько справедливо оценивается этот участок.

Однако на мой вопрос, видел ли он акт независимой оценки, коллега-журналист ответил отрицательно. Хорошо, предложил я, давайте тогда займемся нехитрой арифметикой – разделим 500 миллионов на 58 гектар. Получилось немногим больше 8,5 миллионов рублей за гектар весьма дефицитной столичной земли. Моя, далеко не самая комфортабельная квартира на окраине, стоит дороже.

Тогда мой собеседник решил зайти с другой стороны: “А были ли у Банка Москвы такие деньги в разгар кризиса и мог ли он выдавать в кредит такую огромную сумму?” Если дал, значит были. Но ведь это были деньги, которые банк получил в качестве помощи московского правительства, не унимался мой собеседник.

Действительно, в кризис и московские, и федеральные власти помогали банкам, выделяли гигантские суммы. Но эта помощь была направлена не только на то, чтобы поддержать устойчивость банков, но и на то, чтобы они выдавали кредиты. И тут как раз придраться не к чему. Московское правительство выкупило существенную часть допэмиссии Банка Москвы, но и федеральное правительство выкупило практически всю допэмиссию ВТБ, причем, в отличие от ситуации с Банком Москвы, по ценам многократно превышавшим рыночные. Более того, Банк Москвы, действуя в соответствии с призывами правительства и непосредственно премьера Путина, пустил эти деньги на выдачу кредитов (или, если угодно, кредита), а ВТБ на полученные от государства деньги (еще до допэмиссии) заигрался на валютном рынке, в результате чего в первом квартале 2009 года получил колоссальные убытки.

Что же касается того, что деньги пошли девелоперу, то и тут нет никакого противоречия с официальной политикой “партии и правительства”: строительная отрасль стала одним из наиболее сильно пострадавших от кризиса сегмента российской экономики, и помощь отрасли стала одним из официально объявленных инструментов борьбы с кризисом.

В конце, когда телевизионщики отключили камеры, я поинтересовался, приступали ли они к сюжету, заранее зная, что Бородин и Батурина будут выставлены в нем ворами и мошенниками. Корреспондент не стал этого отрицать, признавшись попутно, что моя версия выглядит более убедительной, но материал будет носить откровенно обвинительный характер.

…

Прочитать статью Максима Бланта можно здесь.