Frankfurter Allgemeine Zeitung

Из-за «спасения» Банка Москвы вся российская банковская система представляется в дурном свете. Финансовая помощь обошлась государству в миллиарды. Вот только кому эти миллиарды пошли на пользу — вопрос открытый. Критика звучит в адрес надзорных органов, политиков, менеджмента.

МОСКВА, 24 августа. Вливание государственных средств в российский «Банк Москвы» (Банк Москвы, БМ) в начале июня продолжает вызывать вопросы. «Финансовая помощь была необязательна. Она дала возможность спасти акционеров банка, а не сам банк», — заявил Андрей Бородин, бывший президент банка, в интервью нашей газете. Место проведения интервью не раскрывается. Российские власти сформировали пакет финансовой помощи на сумму свыше 395 млрд. рублей (9,4 млрд. евро), чтобы предотвратить неминуемое банкротство БМ. Пакет помощи стал крупнейшим вливанием капитала в российскую банковскую отрасль за всю историю ее существования.

Так Бородин защищается от обвинений в том, что в его бытность в руководстве банка там имело место кредитное мошенничество. Российские должностные лица заявили, что свыше половины кредитного портфеля банка «в плохом состоянии». В большой степени это можно отнести на счет компаний, связанных с Бородиным и другими бывшими руководителями БМ. В связи с предоставлением займа фирме, занимающейся недвижимостью, выдан ордер на арест Бородина. С конца марта Бородин находится за пределами России. Считают, что он находится в Лондоне.

События, которым было положено начало, привели к отставке — по приказу президента России Дмитрия Медведева — в сентябре прошлого года мэра Москвы Юрия Лужкова. В адрес Лужкова и его супруги, предпринимательницы Елены Батуриной, стали звучать обвинения в коррупции. БМ частично принадлежал городской администрации; Бородина считают партнером Лужкова. Новый мэр решил продать принадлежащие городу акции БМ. Первым к доле в БМ проявил интерес государственный банк ВТБ, второе по величине финансовое учреждение в России. Предложение ВТБ было принято без проведения конкурса. В феврале ВТБ приобрел принадлежавшие городу 46,48% акций за 103 млрд. рублей (на тот момент 3,7 млрд. долларов). Помимо этого, ВТБ выкупил у города блокирующий пакет акций страховой компании, которой принадлежат 17,32% акций БМ. Началась борьба за контроль над банком. Бородина и его команду заставили уйти.

У Бородина по-прежнему оставался козырь: ему принадлежало 19,9% акций БМ. По словам Бородина, после отставки Лужкова в качестве посредника предложил выступить Игорь Юсуфов, член Совета директоров Газпрома и бывший министр энергетики России. Было сказано, что он организует хорошие контакты с президентом Медведевым. Юсуфов якобы предложил продать пакет акций со скидкой по сравнению с рыночной стоимостью в обмен на защиту от уголовного преследования. Однако в интервью сын Игоря Юсуфова Виталий оспорил эту версию событий.

В середине марта Бородин продал свою долю Виталию Юсуфову, также владеющему находящейся на севере Германии судостроительной фирмой NordicYards, якобы за $800 миллионов. В соответствии с суммарной оценкой стоимости БМ, это соответствовало лишь половине стоимости, использованной для расчетов по сделке между ВТБ и правительством Москвы. Далее, согласно сообщениям в СМИ, Юсуфов получил кредит на $1,1 млрд., и ни где-нибудь, а в БМ. Подразумевается, что Юсуфов использовал кредит для того, чтобы профинансировать сделку. Уже в мае был выдан ордер на арест Бородина. В начале июля российские власти объявили о крупнейшем пакете финансовой помощи в новейшей истории российского банковского сектора. У БМ на балансе накопилось сомнительных кредитов почти на 370 млрд. рублей (12,6 млрд. долларов). Бородин написал открытое письмо, в котором утверждал, что эти кредиты обеспечены залоговой стоимостью активов.

Российский ЦБ намеревается влить 295 млрд. рублей государственных средств. ВТБ увеличит акционерный капитал банка на 100 млрд. рублей. Однако для того чтобы получить выгоду от государственной помощи, ВТБ необходимо довести свою долю в БМ до 75 процентов. Высказанное Бородиным обвинение, что пакет финансовой помощи работает преимущественно на пользу акционеров, а не самого банка, основывается на убежденности, что никакой помощи вообще не понадобилось бы. Он также указывает на методику и способ [предоставления помощи]. Прежде всего, акционеры не потеряли свои инвестиции. Далее, никто из акционеров, кроме ВТБ, не обязан предоставлять капитал для целей покупки. Вскоре после объявления о финансовой помощи, Виталий Юсуфов дал понять, что готов к продаже. По словам Юсуфова, в ходе переговоров неудалось достичь согласия. Более того, ВТБ не представил никаких предложений в письменном виде. Юсуфов не может понять, как ему это может быть выгодно как акционеру. Он сказал, что готов участвовать в обговоренной рекапитализации, для которой потребуется вливание свежего капитала.

Во всем этом деле ВТБ видит себя в качестве потерпевшего. Глава ВТБ Костин даже сравнил ситуацию с БМ с крахом американского инвестиционного банка Lehman Brothers, ставшим водоразделом в финансовом кризисе. Глава ВТБ также сослался на этот пример в оправдание мощного государственного вмешательства. Какой бы из этих вариантов ни был правильным, и независимо от того, в какой степени он соответствует действительности, реструктурирование БМ ни в малейшей степени не способствовало укреплению репутации ни ВТБ, ни российской банковской отрасли в целом. В любом случае, ВТБ вынужден согласиться с обвинением, что покупка акций Банка Москвы произошла слишком быстро и без необходимой экспертизы. Регулирующие органы, такие как ЦБ, а также аудиторские и рейтинговые фирмы, тоже проявили себя очень неважно. В начале месяца Геннадий Меликян, отвечавший на тот момент за банковский надзор в ЦБ, ушел в отставку без указания причин.